Взятие Берлина советскими войсками в 1945 году поставило победную точку в Великой Отечественной войне. Красный флаг над Рейхстагом даже десятилетия спустя остаётся наиболее ярким символом Победы.

Но советские солдаты, шедшие на Берлин, не были первопроходцами. Их предки впервые вступили на улицы капитулировавшей германской столицы за два столетия до этого.

Начавшаяся в 1756 году Семилетняя война стала первым полномасштабным европейским конфликтом, в который была втянута Россия.

Стремительное усиление Пруссии под властью воинственного короля Фридриха II обеспокоило русскую императрицу Елизавету Петровну и заставило её примкнуть к антипрусской коалиции Австрии и Франции.

Фридрих II, не склонный к дипломатии, назвал эту коалицию «союзом трёх баб», имея в виду Елизавету, австрийскую императрицу Марию-Терезию и фаворитку французского короля маркизу де Помпадур .

Война с оглядкой

Король Пруссии Фридрих II. Фото: www.globallookpress.com

Вступление России в войну в 1757 году было достаточно осторожным и нерешительным. Во-первых, русская армия до того времени не имела опыта сражений с пруссаками, которые создали себе славу блестящих воинов. Извечный русский пиетет перед иностранцами и здесь работал не в нашу пользу. Второй причиной, по которой русские военачальники не стремились форсировать события, было ухудшающееся состояние здоровья императрицы. Было известно, что наследник престола Пётр Фёдорович — горячий поклонник прусского короля и категорический противник войны с ним.

Первое крупное сражение русских с пруссаками, произошедшее при Гросс-Егерсдорфе в 1757 году, к великому удивлению Фридриха II, завершилось победой русской армии. Успех этот, однако, был нивелирован тем, что командующий русской армией генерал-фельдмаршал Степан Апраксин приказал отступать после победного сражения.

Этот шаг объяснялся новостями о тяжёлой болезни императрицы, и Апраксин опасался прогневать нового императора, который вот-вот должен был вступить на трон.

Но Елизавета Петровна выздоровела, Апраксина сняли с должности и отправили в тюрьму, где он вскоре и скончался.

Чудо для короля

Война продолжалась, всё больше переходя в борьбу на истощение, которая была невыгодна Пруссии — ресурсы страны значительно уступали запасам противника, и даже финансовая подпитка союзной Англии не могла компенсировать эту разницу.

В августе 1759 года в битве при Кунерсдорфе союзные русско-австрийские силы наголову разбили армию Фридриха II.

Состояние короля было близким к отчаянию. «По правде говоря, я верю в то, что всё потеряно. Гибели моего Отечества я не переживу. Прощайте навсегда», — писал Фридрих своему министру.

Дорога на Берлин была открыта, однако между русскими и австрийцами возник конфликт, в результате чего момент для захвата прусской столицы и окончания войны был упущен. Фридрих II, воспользовавшись внезапной передышкой, сумел собрать новую армию и продолжить войну. Промедление союзников, спасшее его, он назвал «чудом Бранденбургского дома».

Весь 1760 год Фридриху II удавалось сопротивляться превосходящим силам союзников, которым мешала несогласованность. В битве при Лигнице пруссаки нанесли поражение австрийцам.

Неудачный штурм

Французы и австрийцы, обеспокоенные ситуацией, призвали активизировать свои действия русскую армию. В качестве цели для неё был предложен Берлин.

Столица Пруссии не представляла собой мощную крепость. Слабые стены, переходящие в деревянный палисад, — прусские короли не рассчитывали, что им придётся сражаться в собственной столице.

Сам Фридрих был отвлечён борьбой с австрийскими войсками в Силезии, где у него были отличные шансы на успех. В этих условиях, по просьбе союзников, русской армии была дана директива провести рейд на Берлин.

К прусской столице выдвинулся 20-тысячный русский корпус генерал-поручика Захара Чернышёва при поддержке 17-тысячного австрийского корпуса Франца фон Ласси .

Русским авангардом командовал Готтлоб Тотлебен , урождённый немец, долго живший в Берлине и мечтавший о единоличной славе покорителя прусской столицы.

Войска Тотлебена прибыли к Берлину раньше основных сил. В Берлине колебались относительно того, стоит ли держать оборону, однако под влиянием Фридриха Зейдлица , командующего кавалерией Фридриха, проходившего в городе лечение после ранения, решились дать бой.

Попытка первого штурма закончилась провалом. Пожары, начавшиеся в городе после обстрела русской армией, были быстро потушены, из трёх атакующих колонн лишь одной удалось прорваться непосредственно к городу, но и им пришлось отступить из-за отчаянного сопротивления обороняющихся.

Граф Готтлоб Курт Генрих фон Тотлебен. Источник: Public Domain

Победа со скандалом

Вслед за этим на помощь Берлину подошёл прусский корпус принца Евгения Вюртембергского , что заставило Тотлебена отступить.

В столице Пруссии ликовали рано — к Берлину подошли основные силы союзников. Генерал Чернышёв стал готовить решительный штурм.

Вечером 27 сентября в Берлине собрался военный совет, на котором было принято решение — ввиду полного превосходства противника город сдать.

При этом парламентёров отправили к честолюбивому Тотлебену, полагая, что договориться с немцем будет проще, нежели с русским или австрийцем.

Тотлебен действительно пошёл навстречу осаждённым, позволив капитулировавшему прусскому гарнизону покинуть город.

В тот момент, когда Тотлебен входил в город, он встретился с подполковником Ржевским , который прибыл договариваться с берлинцами об условиях капитуляции от имени генерала Чернышёва. Тотлебен велел подполковнику передать: он уже взял город и получил от него символические ключи.

Чернышёв прибыл в город вне себя от ярости — самодеятельность Тотлебена, подкреплённая, как потом оказалось, взяткой от властей Берлина, его категорически не устраивала. Генерал отдал приказ начать преследование уходящих прусских войск. Русская конница настигла отступающие к Шпандау части и разбила их.

«Если Берлину суждено быть занятым, то пускай это были бы русские»

Население Берлина было в ужасе от появления русских, которых описывали как абсолютных дикарей, но, к удивлению горожан, солдаты русской армии вели себя достойно, не учиняя бесчинств в отношении мирных граждан. Зато австрийцы, имевшие личные счёты с пруссаками, себя не сдерживали — грабили дома, прохожих на улицах, громили всё, до чего могли дотянуться. Дошло до того, что урезонивать союзников русским патрулям приходилось при помощи оружия.

Пребывание русской армии в Берлине продлилось шесть дней. Фридрих II, узнав о падении столицы, немедленно двинул армию из Силезии на помощь главному городу страны. В планы Чернышёва сражение с основными силами прусской армии не входило — свою задачу по отвлечению Фридриха он выполнил. Собрав трофеи, русская армия покинула город.

Король Пруссии, получив донесение о минимальных разрушениях в столице, заметил: «Спасибо русским, они спасли Берлин от ужасов, которыми австрийцы угрожали моей столице». Но эти слова Фридриха предназначались лишь для ближайшего окружения. Монарх, высоко ценивший силу пропаганды, приказал сообщать подданным о чудовищных злодеяниях русских в Берлине.

Поддерживать этот миф, однако, хотели далеко не все. Немецкий учёный Леонид Эйлер так написал в письме другу о рейде русских на прусскую столицу: «У нас здесь было посещение, которое в других обстоятельствах было бы чрезвычайно приятно. Впрочем, я всегда желал, что если бы когда-либо суждено было Берлину быть занятым иностранными войсками, то пускай это были бы русские…»

Что Фридриху спасение, то Петру — смерть

Уход русских из Берлина был для Фридриха событием приятным, однако не имевшим ключевого значения для исхода войны. К концу 1760 года он совершенно утратил возможности для качественного пополнения армии, загоняя в её ряды военнопленных, которые очень часто перебегали на сторону противника. Наступательных операций армия вести не могла, и король всё чаще подумывал об отречении от престола.

Русская армия взяла под полный контроль Восточную Пруссию, население которой уже присягнуло на верность императрице Елизавете Петровне.

В этот самый момент Фридриху II помогло «второе чудо Бранденбургского дома» — смерть российской императрицы. Сменивший её на престоле Пётр III не только немедленно заключил мир со своим кумиром и вернул ему все завоеванные Россией территории, но и предоставил войска для войны со вчерашними союзниками.

То, что оказалось счастьем для Фридриха, дорого обошлось самому Петру III. Русская армия и, в первую очередь, гвардия широкого жеста не оценила, сочтя его оскорбительным. В результате переворот, вскоре организованный супругой императора Екатериной Алексеевной , прошёл, как по маслу. Вслед за этим низложенный император погиб при до конца не выясненных обстоятельствах.

Но дорогу на Берлин, проложенную в 1760 году, русская армия запомнила твёрдо, чтобы всякий раз возвращаться, когда это потребуется.

Как русская армия впервые взяла Берлин

Взятие Берлина советскими войсками в 1945 году поставило победную точку в Великой Отечественной войне. Красный флаг над Рейхстагом даже десятилетия спустя остаётся наиболее ярким символом Победы. Но советские солдаты, шедшие на Берлин, не были первопроходцами. Их предки впервые вступили на улицы капитулировавшей германской столицы за два столетия до этого…

Начавшаяся в 1756 году Семилетняя война стала первым полномасштабным европейским конфликтом, в который была втянута Россия.

Стремительное усиление Пруссии под властью воинственного короля Фридриха II обеспокоило русскую императрицу Елизавету Петровну и заставило её примкнуть к антипрусской коалиции Австрии и Франции.

Фридрих II, не склонный к дипломатии, назвал эту коалицию «союзом трёх баб», имея в виду Елизавету, австрийскую императрицу Марию-Терезию и фаворитку французского короля маркизу де Помпадур.

Война с оглядкой

Вступление России в войну в 1757 году было достаточно осторожным и нерешительным.

Второй причиной, по которой русские военачальники не стремились форсировать события, было ухудшающееся состояние здоровья императрицы. Было известно, что наследник престола Пётр Фёдорович — горячий поклонник прусского короля и категорический противник войны с ним.

Фридрих II Великий

Первое крупное сражение русских с пруссаками, произошедшее при Гросс-Егерсдорфе в 1757 году, к великому удивлению Фридриха II, завершилось победой русской армии. Успех этот, однако, был нивелирован тем, что командующий русской армией генерал-фельдмаршал Степан Апраксин приказал отступать после победного сражения.

Этот шаг объяснялся новостями о тяжёлой болезни императрицы, и Апраксин опасался прогневать нового императора, который вот-вот должен был вступить на трон.

Но Елизавета Петровна выздоровела, Апраксина сняли с должности и отправили в тюрьму, где он вскоре и скончался.

Чудо для короля

Война продолжалась, всё больше переходя в борьбу на истощение, которая была невыгодна Пруссии — ресурсы страны значительно уступали запасам противника, и даже финансовая подпитка союзной Англии не могла компенсировать эту разницу.

В августе 1759 года в битве при Кунерсдорфе союзные русско-австрийские силы наголову разбили армию Фридриха II.

Александр Коцебу. «Кунерсдорфское сражение» (1848)

Состояние короля было близким к отчаянию. «По правде говоря, я верю в то, что всё потеряно. Гибели моего Отечества я не переживу. Прощайте навсегда», — писал Фридрих своему министру.

Дорога на Берлин была открыта, однако между русскими и австрийцами возник конфликт, в результате чего момент для захвата прусской столицы и окончания войны был упущен. Фридрих II, воспользовавшись внезапной передышкой, сумел собрать новую армию и продолжить войну. Промедление союзников, спасшее его, он назвал «чудом Бранденбургского дома».

Весь 1760 год Фридриху II удавалось сопротивляться превосходящим силам союзников , которым мешала несогласованность. В битве при Лигнице пруссаки нанесли поражение австрийцам.

Неудачный штурм

Французы и австрийцы, обеспокоенные ситуацией, призвали активизировать свои действия русскую армию. В качестве цели для неё был предложен Берлин.

Столица Пруссии не представляла собой мощную крепость. Слабые стены, переходящие в деревянный палисад, — прусские короли не рассчитывали, что им придётся сражаться в собственной столице.

Сам Фридрих был отвлечён борьбой с австрийскими войсками в Силезии, где у него были отличные шансы на успех. В этих условиях, по просьбе союзников, русской армии была дана директива провести рейд на Берлин.

К прусской столице выдвинулся 20-тысячный русский корпус генерал-поручика Захара Чернышёва при поддержке 17-тысячного австрийского корпуса Франца фон Ласси.

Граф Готтлоб Курт Генрих фон Тотлебен

Русским авангардом командовал Готтлоб Тотлебен, урождённый немец, долго живший в Берлине и мечтавший о единоличной славе покорителя прусской столицы.

Войска Тотлебена прибыли к Берлину раньше основных сил . В Берлине колебались относительно того, стоит ли держать оборону, однако под влиянием Фридриха Зейдлица, командующего кавалерией Фридриха, проходившего в городе лечение после ранения, решились дать бой.

Попытка первого штурма закончилась провалом. Пожары, начавшиеся в городе после обстрела русской армией, были быстро потушены, из трёх атакующих колонн лишь одной удалось прорваться непосредственно к городу, но и им пришлось отступить из-за отчаянного сопротивления обороняющихся.

Победа со скандалом

Вслед за этим на помощь Берлину подошёл прусский корпус принца Евгения Вюртембергского, что заставило Тотлебена отступить.

В столице Пруссии ликовали рано — к Берлину подошли основные силы союзников. Генерал Чернышёв стал готовить решительный штурм.

Вечером 27 сентября в Берлине собрался военный совет, на котором было принято решение — ввиду полного превосходства противника город сдать. При этом парламентёров отправили к честолюбивому Тотлебену, полагая, что договориться с немцем будет проще, нежели с русским или австрийцем.

Тотлебен действительно пошёл навстречу осаждённым, позволив капитулировавшему прусскому гарнизону покинуть город.

В тот момент, когда Тотлебен входил в город, он встретился с подполковником Ржевским, который прибыл договариваться с берлинцами об условиях капитуляции от имени генерала Чернышёва. Тотлебен велел подполковнику передать: он уже взял город и получил от него символические ключи.

Чернышёв прибыл в город вне себя от ярости — самодеятельность Тотлебена, подкреплённая, как потом оказалось, взяткой от властей Берлина, его категорически не устраивала. Генерал отдал приказ начать преследование уходящих прусских войск. Русская конница настигла отступающие к Шпандау части и разбила их.

«Если Берлину суждено быть занятым, то пускай это были бы русские»

Население Берлина было в ужасе от появления русских, которых описывали как абсолютных дикарей, но, к удивлению горожан, солдаты русской армии вели себя достойно, не учиняя бесчинств в отношении мирных граждан. Зато австрийцы, имевшие личные счёты с пруссаками, себя не сдерживали — грабили дома, прохожих на улицах, громили всё, до чего могли дотянуться. Дошло до того, что урезонивать союзников русским патрулям приходилось при помощи оружия.

Пребывание русской армии в Берлине продлилось шесть дней . Фридрих II, узнав о падении столицы, немедленно двинул армию из Силезии на помощь главному городу страны. В планы Чернышёва сражение с основными силами прусской армии не входило — свою задачу по отвлечению Фридриха он выполнил. Собрав трофеи, русская армия покинула город.

Русские в Берлине. Гравюра Даниэля Ходовецкого.

Король Пруссии, получив донесение о минимальных разрушениях в столице, заметил: «Спасибо русским, они спасли Берлин от ужасов, которыми австрийцы угрожали моей столице». Но эти слова Фридриха предназначались лишь для ближайшего окружения. Монарх, высоко ценивший силу пропаганды, приказал сообщать подданным о чудовищных злодеяниях русских в Берлине.

Поддерживать этот миф, однако, хотели далеко не все. Немецкий учёный Леонид Эйлер так написал в письме другу о рейде русских на прусскую столицу: «У нас здесь было посещение, которое в других обстоятельствах было бы чрезвычайно приятно. Впрочем, я всегда желал, что если бы когда-либо суждено было Берлину быть занятым иностранными войсками, то пускай это были бы русские…»

Что Фридриху спасение, то Петру — смерть

Уход русских из Берлина был для Фридриха событием приятным, однако не имевшим ключевого значения для исхода войны . К концу 1760 года он совершенно утратил возможности для качественного пополнения армии, загоняя в её ряды военнопленных, которые очень часто перебегали на сторону противника. Наступательных операций армия вести не могла, и король всё чаще подумывал об отречении от престола.

Русская армия взяла под полный контроль Восточную Пруссию, население которой уже присягнуло на верность императрице Елизавете Петровне.

В этот самый момент Фридриху II помогло «второе чудо Бранденбургского дома» — смерть российской императрицы. Сменивший её на престоле Пётр III не только немедленно заключил мир со своим кумиром и вернул ему все завоеванные Россией территории, но и предоставил войска для войны со вчерашними союзниками.

Пётр III

То, что оказалось счастьем для Фридриха, дорого обошлось самому Петру III. Русская армия и, в первую очередь, гвардия широкого жеста не оценила, сочтя его оскорбительным. В результате переворот, вскоре организованный супругой императора Екатериной Алексеевной, прошёл, как по маслу. Вслед за этим низложенный император погиб при до конца не выясненных обстоятельствах.

Но дорогу на Берлин, проложенную в 1760 году, русская армия запомнила твёрдо, чтобы всякий раз возвращаться, когда это потребуется.

Семилетняя война стала одной из первых в истории войн, которую фактически можно назвать мировой. В конфликт оказались вовлечены почти все значимые европейские державы, а боевые действия велись сразу на нескольких континентах. Прелюдией к конфликту послужил ряд сложных и запутанных дипломатических комбинаций, в результате чего сложилось два противоборствующих альянса. При этом каждый из союзников имел свои интересы, нередко противоречащие интересам союзников, поэтому отношения между ними были далеко не безоблачными.

Непосредственной причиной конфликта стало резкое возвышение Пруссии при Фридрихе II. Некогда заштатное королевство в умелых руках Фридриха резко усилилось, что стало угрозой для других держав. В середине XVIII века основная борьба за лидерство в континентальной Европе велась между Австрией и Францией. Однако в результате войны за австрийское наследство Пруссия сумела победить Австрию и забрать у неё весьма лакомый кусок - Силезию, крупный и развитый регион. Это привело к резкому усилению Пруссии, что стало вызывать беспокойство Российской империи за Прибалтийский регион и Балтийское море, которое на тот момент было главным для России (к Чёрному морю выхода ещё не было).

Австрийцы жаждали реванша за неудачу в недавней войне, когда они потеряли Силезию. Стычки между французскими и английскими колонистами привели к тому, что между двумя государствами началась война. В качестве сдерживающего фактора французов на континенте англичане решили использовать Пруссию. Фридрих любил и умел воевать, а у англичан была слабая сухопутная армия. Они готовы были давать Фридриху деньги, а он с удовольствием выставлял солдат. Англия и Пруссия заключили союз. Франция восприняла это как союз против себя (и правильно сделала) и заключила союз со своим давним соперником, Австрией, против Пруссии. Фридрих был уверен, что Англии удастся удержать Россию от вступления в войну, но в Петербурге желали остановить Пруссию, пока она не стала слишком серьёзной угрозой, и было принято решение присоединиться к союзу Австрии и Франции.

Фридрих II в шутку называл эту коалицию союзом трёх юбок, поскольку Австрией и Россией тогда правили женщины - Мария-Терезия и Елизавета Петровна. Хотя Францией формально правил Людовик XV, огромное влияние на всю французскую политику оказывала его официальная фаворитка маркиза де Помпадур, усилиями которой и был создан необычный союз, о чём Фридрих, разумеется, знал и не преминул подколоть соперника.

Ход войны

Пруссия обладала очень крупной и сильной армией, однако военные силы союзников в совокупности значительно превосходили её, а основной союзник Фридриха, Англия, не могла помочь в военном плане, ограничиваясь лишь субсидированием и поддержкой на море. Однако основные битвы разворачивались на суше, поэтому Фридриху приходилось полагаться на внезапность и свои умения.

В самом начале войны он провёл успешную операцию, захватив Саксонию и пополнив свою армию насильно мобилизованными саксонскими солдатами. Фридрих рассчитывал разбить союзников по частям, ожидая, что ни русская, ни французская армии не смогут быстро выдвинуться к основному театру войны и у него будет время разбить Австрию, пока она сражается в одиночку.

Однако прусский король не смог разбить австрийцев, хотя силы сторон были примерно сопоставимы. Зато ему удалось сокрушить одну из французских армий, что вызвало серьёзное падение престижа этой страны, ведь её армия тогда считалась сильнейшей в Европе.

Для России война развивалась весьма удачно. Войска под руководством Апраксина заняли Восточную Пруссию и разбили неприятеля в Гросс-Егерсдорфском сражении. Однако Апраксин не только не стал развивать успех, но и начал срочно отступать, что изрядно удивило прусских противников. За это он был отстранён от командования и арестован. На следствии Апраксин заявлял, что его стремительное отступление было связано с проблемами с фуражом и продовольствием, но в настоящее время считается, что оно было частью неудавшейся придворной интриги. Императрица Елизавета Петровна в тот момент сильно заболела, ожидалось, что она вот-вот умрёт, а наследником престола был Пётр III, который был известен как страстный поклонник Фридриха.

По одной из версий, в связи с этим канцлер Бестужев-Рюмин (знаменитый своими сложными и многочисленными интригами) решил осуществить дворцовый переворот (они с Петром взаимно ненавидели друг друга) и посадить на престол его сына - Павла Петровича, а армия Апраксина потребовалась для поддержки переворота. Но в итоге императрица оправилась от болезни, Апраксин умер во время следствия, а Бестужев-Рюмин был отправлен в ссылку.

Чудо Бранденбургского дома

В 1759 году состоялось важнейшее и самое знаменитое сражение войны - Кунерсдорфское сражение, в котором русско-австрийские войска под руководством Салтыкова и Лаудона разгромили армию Фридриха. Фридрих потерял всю артиллерию и почти все войска, сам был на волосок от гибели, лошадь под ним убило, а его спасла лишь готовальня (по другой версии - портсигар), лежавшая в кармане. Спасаясь бегством вместе с остатками армии, Фридрих потерял шляпу, которую отослали в Петербург как трофей (она до сих пор хранится в России).

Теперь союзникам оставалось только продолжить победный марш на Берлин, который Фридрих фактически не мог оборонять, и вынудить его подписать мирный договор. Но союзники в самый последний момент разругались и развели армии, вместо того чтобы преследовать бежавшего Фридриха, который позднее назвал эту ситуацию чудом Бранденбургского дома. Противоречия между союзниками были очень велики: австрийцы желали отвоевания Силезии и требовали от обеих армий двигаться в том направлении, русские же опасались слишком растянуть коммуникации и предлагали дождаться взятия Дрездена и идти на Берлин. В итоге несогласованность так и не позволила дойти до Берлина в тот раз.

Взятие Берлина

В следующем году Фридрих, потерявший большое количество солдат, перешёл к тактике мелких сражений и манёвров, изматывая своих противников. В результате такой тактики прусская столица вновь оказалась незащищённой, чем решили воспользоваться и русские, и австрийские войска. Каждая из сторон очень спешила, чтобы успеть первой прибыть к Берлину, поскольку это позволило бы забрать лавры покорителя Берлина себе. Крупные европейские города захватывались далеко не в каждой войне, и, конечно, взятие Берлина было бы событием общеевропейского масштаба и сделало бы военачальника, осуществившего это, звездой континента.

Поэтому и русские, и австрийские войска едва ли не бегом мчались к Берлину, чтобы опередить друг друга. Австрийцы так хотели первыми оказаться в Берлине, что без отдыха прошагали 10 дней, покрыв более 400 миль за этот период (то есть в среднем они проходили порядка 60 километров в день). Австрийские солдаты не роптали, хотя до славы победителя им не было никакого дела, просто они отдавали себе отчёт, что с Берлина можно взыскать огромную контрибуцию, мысль о которой подгоняла их вперёд.

Однако самым первым к Берлину успел прибыть русский отряд под командованием Готтлоба Тотлебена. Он был знаменитым европейским авантюристом, успевшим послужить при многих дворах, покинув некоторые из них с большим скандалом. Уже в ходе Семилетней войны Тотлебен (к слову, этнический немец) оказался в России на службе и, хорошо зарекомендовав себя на поле боя, возвысился до генерала.

Берлин был очень плохо укреплён, однако находившийся там гарнизон был достаточен для обороны против небольшого русского отряда. Тотлебен предпринял попытку штурма, но в итоге отступил и установил осаду города. В начале октября к городу подошёл отряд принца Вюртембергского и с боями вынудил Тотлебена отступить. Но тут к Берлину подошли основные русские силы Чернышева (осуществлявшего общее командование), а следом и австрийцы Ласси.

Теперь численное превосходство уже было на стороне союзников, и защитники города не верили в свои силы. Не желая напрасного кровопролития, берлинское руководство приняло решение о капитуляции. Город был сдан Тотлебену, в чём был хитрый расчёт. Во-первых, он прибыл к городу первым и первым начал осаду, а значит, ему и принадлежала честь покорителя, во-вторых, он был этническим немцем, и жители рассчитывали на то, что он проявит гуманизм к соотечественникам, в-третьих, город лучше было передать русским, а не австрийцам, поскольку у русских в этой войне не было никаких личных счетов к пруссакам, а вот австрийцы вступили в войну, руководствуясь жаждой мести, и, конечно, разграбили бы город подчистую.

Один из богатейших купцов Пруссии - Гочковский, участвовавший в переговорах о сдаче, вспоминал: "Ничего не оставалось делать, как постараться по возможности избегнуть бедствия посредством покорности и уговора с неприятелем. Затем возник вопрос, кому отдать город, русским или австрийцам. Спросили моего мнения, и я сказал, что, по-моему, гораздо лучше договориться с русскими, нежели с австрийцами; что австрийцы - настоящие враги, а русские только помогают им; что они прежде подошли к городу и требовали формально сдачи; что, как слышно, числом они превосходят австрийцев, которые, будучи отъявленными врагами, поступят с городом гораздо жесточе русских, а с этими можно лучше договориться. Это мнение было уважено. К нему присоединился и губернатор, ген.-лейтенант Фон-Рохов, и таким образом гарнизон сдался русским".

9 октября 1760 года члены городского магистрата вынесли Тотлебену символический ключ от Берлина, город перешёл в ведение коменданта Бахмана, назначенного Тотлебеном. Это вызвало негодование осуществлявшего общее командование войсками и старшего по званию Чернышева, которого он не известил о принятии капитуляции. Из-за жалоб Чернышева на такое самоуправство Тотлебен не был награждён орденом и не был повышен в звании, хотя уже был представлен к награждению.

Начались переговоры о контрибуции, которую покорённый город выплачивал захватившей его стороне и в обмен на которую армия воздерживалась от разорения и грабежа города.

Тотлебен, по настоянию генерала Фермора (главнокомандующего русскими войсками), требовал с Берлина 4 миллиона талеров. Русские генералы знали о богатстве Берлина, но такая сумма была очень велика даже для такого богатого города. Гочковский вспоминал: "Городской голова Кирхейзен пришёл в совершенное отчаяние и от страха почти лишился языка. Русские генералы подумали, что голова притворяется либо пьян, и в негодовании приказывали отвести его на гауптвахту. Оно так бы и случилось; но я с клятвою удостоверил русского коменданта, что городской голова уже несколько лет страдает припадками головокружения".

В результате утомительных переговоров с членами берлинского магистрата сумма пощадных денег была снижена в несколько раз. Вместо 40 бочек с золотом было взято только 15 плюс 200 тысяч талеров. Также возникла проблема с австрийцами, которые опоздали к разделу пирога, поскольку город сдался непосредственно русским. Австрийцы были недовольны этим фактом и теперь требовали своей доли, в противном случае собираясь начать грабежи. Да и отношения между союзниками были далеки от идеала, Тотлебен в своей реляции по поводу взятия Берлина писал: "Все улицы были полны австрийцами, так что для охраны от грабежа этими войсками я должен был назначить 800 человек, а потом полк пехоты с бригадиром Бенкендорфом, и поместить всех конно-гренадёров в городе. Наконец, так как австрийцы нападали на мои караулы и били их, то я велел стрелять по ним".

Часть полученных денег было обещано передать австрийцам, чтобы остановить их от грабежей. После получения контрибуции городское имущество сохранялось в неприкосновенности, однако все королевские (то есть принадлежавшие лично Фридриху) фабрики, магазины и мануфактуры были подвергнуты разорению. Тем не менее магистрату удалось сохранить золотую и серебряную мануфактуры, убедив Тотлебена, что, хотя они и принадлежат королю, доход от них поступает не в королевскую казну, а на содержание Потсдамского сиротского дома, и он велел вычеркнуть фабрики из списка подлежащих разорению.

После получения контрибуции и разорения фабрик Фридриха русско-австрийские войска покинули Берлин. В это время Фридрих со своим войском двигался к столице, чтобы освободить её, но никакого смысла в удержании Берлина для союзников не было, они уже получили от него всё, что хотели, поэтому они ушли из города через несколько дней.

Пребывание русской армии в Берлине хотя и доставило понятные неудобства местным жителям, тем не менее было воспринято ими как меньшее из зол. Гочковский свидетельствовал в своих мемуарах: "Я и весь город можем засвидетельствовать, что генерал этот (Тотлебен) поступал с нами скорее как друг, нежели как неприятель. Что было бы при другом военачальнике? Чего бы не выговорил и не вынудил бы он для себя лично? А что произошло бы, если бы попали мы под власть австрийцев, для обуздания которых от грабежа в городе граф Тотлебен должен был прибегать к расстреливанью?"

Второе чудо Бранденбургского дома

К 1762 году все участники конфликта исчерпали свои ресурсы для продолжения войны и активные боевые действия практически прекратились. После смерти Елизаветы Петровны новым императором стал Пётр III, считавший Фридриха одним из величайших людей своего времени. Его убеждение разделяли многие современники и все потомки, Фридрих действительно был уникален и известен одновременно как король-философ, король-музыкант и король-полководец. Благодаря его усилиям Пруссия из заштатного королевства превратилась в центр объединения немецких земель, все последующие немецкие режимы, начиная от Германской империи и Веймарской республики, продолжая Третьим рейхом и заканчивая современной демократической Германией, чтили его как отца нации и немецкой государственности. В Германии с момента зарождения кинематографа даже выделился отдельный жанр кино: фильмы о Фридрихе.

Поэтому у Петра были основания восторгаться им и искать союза, только сделано это было не очень продуманно. Пётр заключил сепаратный мирный договор с Пруссией и вернул ей Восточную Пруссию, жители которой уже присягнули Елизавете Петровне. Взамен Пруссия обязалась помочь в войне с Данией за Шлезвиг, который надлежало передать России. Однако эта война не успела начаться из-за свержения императора его супругой, которая, впрочем, оставила мирный договор в силе, не став возобновлять войны.

Именно эта внезапная и столь счастливая для Пруссии смерть Елизаветы и воцарение Петра и была названа прусским королём вторым чудом Бранденбургского дома. В результате не имевшая возможностей для продолжения войны Пруссия, выведя из войны наиболее боеспособного противника, оказалась в числе победителей.

Главным неудачником войны стала Франция, потерявшая почти все североамериканские владения, перешедшие к Британии, и понёсшая большие людские потери. Австрия и Пруссия, также понёсшие огромные потери, сохранили довоенный статус-кво, что фактически было в интересах Пруссии. Россия ничего не приобрела, но и не потеряла довоенных территорий. Кроме того, её военные потери были наименьшими среди всех участников войны на европейском континенте, благодаря чему она стала обладательницей сильнейшей армии с богатым военным опытом. Именно эта война стала первым боевым крещением для молодого и никому не известного офицера Александра Суворова - будущего прославленного военачальника.

Действия Петра III заложили основу для переориентации российской дипломатии с Австрии на Пруссию и создания русско-прусского союза. Пруссия стала российским союзником на следующий век. Вектор российской экспансии постепенно начал смещаться с Балтики и Скандинавии на юг, к Чёрному морю.

2 мая 1945 года капитуляцией гарнизона германской столицы завершилась Берлинская наступательная операция советских войск - заключительный аккорд Великой Отечественной войны. Однако в отечественной военной истории это был третий эпизод, когда на брусчатку главной немецкой улицы Унтер-ден-Линден (что означает «под липами») ступила нога русского солдата, принеся мир и спокойствие туда, откуда непрестанно исходила угроза народам Европы и не только им. А первый приключился 256 лет тому назад в период общеевропейской Семилетней войны 1756-1763 годов.

Война велась между двумя коалициями противоборствующих стран. В одной - Англия с Пруссией, а в другой, целый сонм государств: Австрия, Россия, Саксония, Испания, Франция и Швеция. Вступившие в войну западноевропейские страны, каждая в отдельности, преследовали в первую очередь свои узкоэгоистические цели, которые сводились к одному - отхватить то, что плохо лежит. Более всех в этом неблагородном деле преуспел прусский король Фридрих II, непрестанно расширявший собственные владения за счёт соседей. Его захватнические потуги не на шутку встревожили правящие круги Российской Империи.

Боевые действия начались 28 августа 1756 года без традиционного объявления войны, внезапным вторжением прусской армии в Саксонию. Пруссакам удалось нанести своим оппонентам немало разящих ударов. Однако они ничего не смогли поделать, когда за дело взялась Россия. Потерпев целый ряд поражений от русских войск, прусский король Фридрих II по сему поводу оставил в своём дневнике весьма примечательную запись: «Русского солдата мало убить. Его ещё нужно повалить наземь». Он попробовал переломить ситуацию, собрав под своей рукой все наличные силы для последнего и решительного боя с победоносной Русской императорской армии.

Этот бой состоялся 12 августа 1759 года близ селения Кунерсдорф. О результате генерального сражения более всего красноречиво свидетельствуют строчки письма, написанного Фридрихом после боя одному из своих адресатов: «От армии в 48 тысяч у меня в эту минуту не остаётся и трёх тысяч. Всё бежит, и у меня нет больше власти над войском. В Берлине хорошо сделают, если подумают о своей безопасности…». Фридрих едва унёс ноги, а его шляпа, свалившаяся в пылу битвы с забубённой королевской головушки, стала в этой войне самым почётным трофеем среди множества прочих попавших в руки русских победителей. Она и доныне хранится в Музее им. А.В. Суворова в Санкт-Петербурге.

Кунерсдорфская победа открывала русским войскам дорогу на Берлин. Поход на столицу Пруссии главнокомандующий действующей русской армией граф генерал-фельдмаршал П. Салтыков считал своей ближайшей задачей. 21 сентября 1760 года он получил соответствующую директиву, в которой говорилось о необходимости принятия мер по организации совместно с австрийцами набега на столицу Пруссии. И чётко оговаривались цели предстоящей боевой операции - уничтожение арсеналов и прочих военно-промышленных объектов, чтобы тем самым лишить прусскую армию снабжения боевыми материалами.

Выдвинутый 26 сентября на берлинское направление, русский экспедиционный корпус включал в себя набеговый отряд генерал-майора Г. Тотлебена и силы прикрытия под командованием генерал-поручика З. Чернышёва общей численностью двадцать четыре тысячи штыков и сабель с приданными им пятнадцатью орудиями. Оперативное руководство осуществлял Чернышёв. Движение русских экспедиционных сил поддерживал австро-саксонский корпус генерала Ласси численностью около четырнадцати тысяч человек.

Берлин уже тогда представлял собой крупный культурный, научный и промышленный центр не только Пруссии, но и всей Германии с численностью городского населения около ста пятидесяти тысяч жителей. В описываемые времена город располагался на двух островах реки Шпрее, а его предместья раскинулись по обоим её берегам. Сам Берлин опоясывала крепостная стена бастионного типа, а речные рукава выступали в роли естественных рвов. Посад на правом берегу был обнесён обширным земляным валом, на левом берегу - каменной оградой. Из десяти городских ворот лишь Котбусские прикрывались укреплением весьма слабого профиля с одной единственной трёхфунтовой пушкой.

Несмотря на такой непритязательный, по сравнению со столицами прочих западноевропейских государств, вид и относительно малые размеры, Берлин уже тогда снискал заслуженную славу «Афин на Шпрее». На его предприятиях производилось больше половины валового промышленного продукта всей Пруссии. Надо ли говорить, что в стратегическом отношении это был весьма важный объект, снабжавший прусскую армию всеми видами вооружения, боеприпасов и вещевого довольствия.

К моменту приближения русских войск берлинский гарнизон состоял не более чем из трёх батальонов пехоты и двух эскадронов лёгкой кавалерии под командованием генерала фон Рохова. Появление утром 3 октября русских разъездов вызвало панику среди городских обывателей. Комендант, поддавшись всеобщему настроению, уже готовился оставить столицу без боя. Но командир набегового отряда генерал-майор Тотлебен, иностранец на русской службе, действовал чрезмерно осторожно. Воодушевлённый его нерешительностью, фон Рохов посчитал необходимым продержаться до подхода вызванных им подкреплений.

Для демонстративного устрашения несговорчивого противника Тотлебен выделил крайне незначительные силы, всего каких-то полторы тысячи человек с четырьмя орудиями. Проведённый ими штурм не увенчался успехом. В ночь с 3 на 4 октября у коменданта Берлина забрезжила надежда на лучший исход, когда к нему подошло ожидаемое подкрепление - передовые эскадроны корпуса принца Вюртембергского. За ними, как ему сказали, спешно следовали и другие части.

7 октября, собрав все наличные силы в кулак, генерал Тотлебен после артиллерийской подготовки выбил пруссаков с занимаемых ими позиций. Но и эта атака дальнейшего развития не получила. В самый разгар боя со стороны Потсдама появился ещё один отряд противника - авангард прусских войск генерала Гюльзена. Его командир, генерал Клейст, тут же устремился на русских. Однако, легко отбитый, не стал более искушать судьбу и скрылся за городскими стенами.

К утру 8 октября на помощь Тотлебену подошёл генерал Чернышёв со своим воинством. Чуть позднее подоспели австрийцы Ласси. Вокруг Берлина для его захвата сосредоточились все наличные силы в количестве тридцати семи тысяч человек с тридцатью пятью полевыми орудиями, которые тут же заняли назначенные по диспозиции места для штурма. В момент приготовления к атаке пришло неожиданное известие - неприятельская столица сдаётся без боя, а её гарнизон капитулирует. Битые прусские генералы поспешили ретироваться прочь подобру-поздорову, бросив фон Рохова, его подчинённых, да и саму столицу на произвол судьбы. Вопреки грозным королевским инструкциям, они посоветовали ему напоследок уладить дело миром.

В тот же день русские войска торжественно вступили в Берлин, вслед за ними вошли австрийцы. Союзникам достались огромные трофеи и большое количество военнопленных, приём которых закончился 9 октября у Котбусских ворот. Там же члены магистрата вручили русскому командованию по обычаю того времени ключи от Берлина. Кроме того, русские освободили 3976 австрийцев, шведов и саксонцев, томившихся в прусском плену. Комендантом Берлина был назначен русский офицер бригадир К. Бахман. Он тут же приступил к исполнению своих прямых обязанностей.

Русские войска на улицах Берлина в 1760 году
Вступление русских войск ознаменовалось одним курьёзным событием. Командовавший казачьими частями походный атаман донских казаков бригадир Ф. Краснощёков приказал схватить всех берлинских газетчиков. Последние в своих печатных изданиях неистово поливали грязью Россию и её армию, распространяя самую гнусную ложь и небылицы. Полумёртвых от страха писак привели к атаману и по его повелению прилюдно, чтобы прочим неповадно было, высекли на Унтер-ден-Линден, центральной улице Берлина. Урок пошёл на пользу. На протяжении последующих ста лет никто в Пруссии не смел даже «кашлять» в сторону России.

Берлинцы, вопреки клевете местных борзописцев, очень скоро убедились в гуманном отношении русских солдат и офицеров к мирным гражданам. Особенно их поразил тот факт, что русские войска, дабы не стеснять горожан постоем, расположились биваком на городских площадях под открытым небом. Лёд отчуждения мгновенно растаял, и приветливые детские голоса зазвенели у солдатских костров и палаток, где обыватели наслаждались пением русских солдат.

Иное дело австрийцы. Плохие вояки, они умели хорошо делать только одно - грабить беззащитных жителей. Австрийские вояки распотрошили не только правительственные и частные здания, но даже госпиталь и приюты для немощных и нуждающихся горожан. Берлинские улочки стали наполняться криками ограбленных и истязаемых обывателей. Кое-где появились языки пламени из разгромленных австрийцами зданий. И тогда, чтобы пресечь творящиеся безобразия, русские войска по распоряжению генерала Чернышёва взяли под свой контроль всю городскую территорию. А во исполнение приказа коменданта бригадира Бахмана русские патрули хватали и десятками расстреливали мародёров, нисколько не обращая внимания на протесты австрийского генерала Ласси.

Выполнив свою миссию, русские войска, провожаемые возгласами благодарных горожан, 12 октября покинули прусскую столицу. Последним уходил со своими подчинёнными Бахман, которому признательные жители преподнесли в качестве дара собранные ими по подписке десять тысяч талеров. Тот отверг подношение, заявив напоследок, что лучшей его наградой он считает те дни, когда он был комендантом неприятельской столицы.

На взятие Берлина Фридрих II разразился гневной тирадой, в которой он сравнивал австрийцев с варварами, но при этом отмечал тот факт, что: «Русские спасли город от ужасов, которыми ему угрожали австрийцы».

Данное событие вызвало в Европе огромный резонанс. Французский философ Вольтер писал русскому сановнику графу А. Шувалову: «Ваши войска в Берлине производят более благоприятные впечатления, чем все оперы Метастазио». Ему вторил его германский коллега философ И. Кант: «Если в дальнейшем Берлин захватят вражеские войска, то я желал бы, чтобы они были именно русскими». И как в воду глядел. Они ещё раз приходили в столицу Пруссии - 21 февраля 1813 года, но уже в качестве освободителей от наполеоновского владычества. Что примечательно, русским отрядом вновь командовал генерал-майор А. Чернышёв, дальний родственник того самого, кто первый раз входил в Берлин.

Александр Нетёсов

Взятие германской столицы – старинная русская традиция, насчитывающая уже более четверти тысячелетия.

Умирают, но не сдаются

В начале октября 1760 года русская армия подступила к Берлину. Война с Пруссией, длившаяся седьмой год, подошла к своему логическому концу. Фридрих Великий , грозный император, еще недавно считавшийся первейшим европейским полководцем, отлично понимал, что старые укрепления Берлина не способны выдержать ни долгой осады, ни серьезного штурма. Ветхие средневековые стены и деревянный палисад были слабой защитой для гарнизона, насчитывавшего в тот момент всего полторы тысячи штыков.

Однако на первое требование о капитуляции, посланное командующим русскими передовыми частями, международным авантюристом генералом Готлобом Куртом Генрихом фон Тотлебеном , пруссаки ответили решительным отказом. Тогда тот развернул штурмовую батарею и нанес удар по центру города, недвусмысленно давая понять, что способен простреливать его насквозь. Однако гарнизон все равно не спустил флаг. Доблесть германцев была оценена по достоинству – старый берлинец Тотлебен выставил еще одну батарею, на сей раз у городских ворот. Плотный огонь открыл дорогу в город и привел к пожарам вдоль улицы Фридрихштрассе. К полуночи, в свете пожаров, русские гренадеры тремя отрядами атаковали пролом. Но взять город «на копье» с ходу не удалось.

Участник штурма князь Прозоровский , командовавший здесь русскими войсками, в своих воспоминаниях писал, что один отряд в темноте сбился с дороги, второй попал под огонь крепостной артиллерии и отступил. И лишь тот отряд, который возглавлял лично он, несмотря на огромные потери, сумел прорваться к заполненному водой рву. Однако сам ров под огнем перейти было нереально. Первый штурм закончился провалом, но хуже всего было то, что у передового корпуса на исходе были огневые припасы. К тому же множество орудий вышло из строя: для увеличения дальности выстрела их заряжали чрезмерным количеством пороха. Казавшаяся почти беззащитной крепость выстояла и готова была продолжать оборону.

Русские дерутся – немцы дрожат

Скоро к столице Пруссии подошли основные силы русских под командованием генерала Захара Чернышёва . Вот тут-то и началось главное сражение – в котором несчастные немцы участия не принимали, ожидая решения своей участи. Чернышев и Тотлебен расположили свои лагеря соответственно на правом и левом берегу Шпрее. При этом Чернышёв пытался добиться от Тотлебена повиновения, желая взять на себя общее руководство штурмом. В свою очередь Тотлебен со стойкостью, достойной лучшего применения, игнорировал все распоряжения Чернышёва. На требования же переправиться на правый берег он и вовсе ответил категорическим отказом. Через полвека, отступая перед Наполеоном , точно так же будут перетягивать одеяло на себя Багратион и Барклай-де-Толли ..

Воспрянувшие духом берлинцы не мешали осаждающим заниматься своими распрями, тем более что у них и своих дел хватало – подходили свежие подкрепления из Саксонии и Померании. Так что к тому моменту, когда русские вновь обратили внимание на Берлин, соотношение сил было уже вполне пристойным. Берлинцы надеялись, что повторится чудо трехлетней давности, когда Степан Апраксин по одному ему ведомым причинам . К тому же теперь сражение, еще вчера видевшееся несложным предприятием, грозило обернуться настоящей бойней.

Обстоятельство непреодолимой силы

Однако, в отличие от озабоченных только личной славой генералов, Всевышний был на стороне российских батальонов – 8 октября над Берлином пронесся ураган невиданной силы. И если с вывернутыми с корнем столетними дубами бургомистр еще что-то мог сделать, то поваленные участки палисада под огнем русских войск ремонтировать уже было затруднительно. А тут еще, на беду пруссаков, на два дня раньше запланированного срока к городу подошли их заклятые друзья – австрийцы, союзники русских. Конечно, можно было подождать, не сцепятся ли русские генералы с австрийскими, выясняя, кто теперь главный, однако пруссаки решили не рисковать. В ночь на 9 октября они начали отходить к Шпандау. Утром того же дня власти Берлина вынесли ключи и капитулировали перед земляком, генералом Тотлебеном, который из троих военачальником представлялся наименьшим злом.

В Берлине русские войска взяли в плен 4,5 тысячи солдат, захватили 143 орудия, 18 тысяч ружей и пистолей и в качестве оплаты путевых расходов – почти 2 миллиона талеров контрибуции. Но вместе с тем ожидавшихся берлинцами погромов и расправ не последовало – свирепые русские вели себя на удивление миролюбиво и спокойно.

Подаренная победа

Падение Берлина повергло императора Фридриха Великого в крайнее уныние, однако вскоре плоды российских побед в этой войне были сведены на нет. 5 января 1762 года российская императрица Елизавета Петровна скончалась и на трон взошел ее племянник Петр III . Новый государь боготворил Фридриха Великого и потому незамедлительно завершил войну без каких-либо выгод для России, вернув своему кумиру все завоеванные у него земли.

Вопреки устоявшемуся мнению в действиях нового государя была определенная логика. Петр ІІІ, урожденный герцог Гольштейн-Готторпский, хотел привлечь Фридриха к войне с Данией, на тот момент оттяпавшей большой кусок его гольштейнских владений, и это ему удалось. Правда, до торжества столь сомнительной дипломатии наш император не дожил: его устранили в интересах Екатерины Алексеевны , которую впоследствии назовут Великой. Но это уже совсем другая история…

А ключи от Берлина, поднесенные 9 октября генералу Тотлебену, по сей день хранятся в Казанском соборе Санкт-Петербурга.